Николай Некрасов (Русские поэты, 1996)
В. Приходько

Помнишь ли труб заунывные звуки,
Брызги дождя, полусвет, полутьму?
Плакал твой сын, и холодные руки
Ты согревала дыханьем ему...

Стихотворение "Еду ли ночью по улице темной..." было опубликовано в 1847 году в журнале "Современник". Оно поразило всех особенной, пронзительной музыкой, горьким сочувствием отверженным. Оно, по словам Чернышевского, "первое показало: Россия приобретает великого поэта". Под стихами стояла подпись: Н. Некрасов.
Тургенев писал из Парижа: "Скажите от меня Некрасову, что его стихотворение... меня совершенно с ума свело: денно и нощно твержу я это удивительное произведение - и уже наизусть выучил..." И разошлась по свету слава Некрасова. Люди разных взглядов, а затем и разных эпох видели в нем "тот сокровенный источник, из которого должен питаться человек, чтобы иметь неистощимую силу для своего деяния и крепость веры в необходимость своей жизни" (А. Платонов).

Николай Алексеевич Некрасов родился на Украине, неподалеку от Винницы, в местечке Немиров. Мальчику не было и трех лет, когда его отец, ярославский помещик и отставной офицер, перевез семью в родовое имение Грешнево. Здесь прошло детство - среди яблонь обширного сада, вблизи Волги, которую Некрасов назвал колыбелью, и рядом со знаменитой Сибиркой, или Владимиркой, о которой вспоминал: "Все, что по ней шло и ехало и было ведомо, начиная с почтовых троек и кончая арестантами, закованными в цепи, в сопровождении конвойных, было постоянной пищей нашего детского любопытства". А еще были ловля птиц и грибы, крепкая дружба с крестьянской ребятней. Младенческие вирши семилетнего стихотворца, посвященные "любезной маменьке". Тяжелые впечатления от "безумных забав" отца, от его деспотизма. На одиннадцатом году ярославская гимназия, где едва доучился до пятого класса. Чтение книг, эпиграммы на учителей и товарищей, мечты о славе... Тетрадь лирики и рукопись романа - это уже в семнадцать лет. С ними Некрасов и приехал в Петербург. Отец велел определиться в полк, а он решил поступить в университет (некоторое время числился вольнослушателем). В 1838 году началась его литературная жизнь, продолжавшаяся сорок лет. Жизнь - героическое усилие.

Публикация в журнале "Сын отечества" была сопровождена примечанием: "Первый опыт юного, 16-летнего поэта". Автор ликовал. Первую книгу ("Мечты и звуки", 1840), имея ее еще в листах, он показал Жуковскому. Жуковский сказал: "Если хотите печатать, то издавайте без имени, впоследствии вы напишете лучше, и вам будет стыдно за эти стихи". Некрасов послушался и скрыл авторство под инициалами. Юношеское увлечение романтиками вскоре сменилось в его творчестве разнообразной полемикой с эпигонами романтизма. В формировании поэта сыграла немалую роль жестокая школа театральной юмористики и другой литературной поденщины, которой Некрасов, будучи полубездомным бедняком, лишенным поддержки, занимался в молодости. Можно сказать также, что он стал великим поэтом в атмосфере необычного гоголевского реализма, его идеологии невольного обличения крепостничества, юмора, переходящего в "крик ужаса и стыда" (Герцен о "Мертвых душах").

Рано понял Некрасов: вся проза жизни может сделаться стихами, чеканить их можно любым чеканом и есть один закон - собственный вкус. Вкус у него был безупречный. Пламень неповторимого темперамента переплавил могучее влияние и Баратынского, и Пушкина, и Лермонтова. В музыке некрасовского стиха как бы воскресла державинская "свинцовость"; Гумилев восхищался его замечательной фонетикой, продолжающей Державина через голову Пушкина. К Некрасову тянутся нити от Баратынского, "подсушившего" русский стих. Связь эта прочитывается в "Поэте и гражданине", где "всезабывающая любовь" ("Кольцо С.Е.") преобразилась во всеобнимающую, а призыв "Иди ж с надеждою веселой... На подвиг долгий и тяжелый" сменился императивами "Иди в огонь за честь отчизны... Иди и гибни" ("Слезы и нервы"), "Скажи спасибо близорукой Всеукрашающей любви" ("Рыцарь на час"). Поэт кровно связан с Крыловым, Грибоедовым, Пушкиным и вместе с тем независим и самобытен.

Некрасов впитал и усвоил стихию народной лирической поэзии с ее трагическим надрывом и высокой простотой, с ее особыми ритмами, с обилием глагольных дактилических - распевных рифм. И даже эпическую - былинную стихию. Слияние и родство перешли такие пределы, что уже не народная песня диктовала Некрасову, а Некрасов создавал песни, которые подхватил народ.

Началом 40-х годов датировано сближение Некрасова с Белинским. Как издатель "Современника", Некрасов привлек к сотрудничеству Тургенева, Гончарова, Герцена, молодого Льва Толстого. В 50-е - начале 60-х здесь были опубликованы лучшие произведения Чернышевского и Добролюбова, близость и радикальное мировоззрение которых поэт-редактор предпочел дружбе с литераторами умеренного направления. Дело "Современника" продолжили "Отечественные записки" - журнал Некрасова и Салтыкова-Щедрина.

В 1856 году вышла книга Некрасова "Стихотворения". В нее вошли ныне хрестоматийные "Поэт и гражданин", "Влас", "Тройка", "Забытая деревня", "Школьник", "В больнице", "Несжатая полоса", поэма "Саша". На рубеже и в начале 60-х еще шире зазвучала у поэта тема народной жизни. "...Любовь к народу,- говорил Достоевский,- была у Некрасова как бы исходом его собственной скорби по себе самом... В служении сердцем своим и талантом своим народу он находил все свое очищение перед самим собой... В любви к нему он находил свое оправдание".

"Дума", "Похороны", "Коробейники", "Мороз, Красный нос", "Железная дорога"... Публикация этих и других произведений сделала Некрасова властителем дум России, переживавшей общественный подъем. Полноправным героем его лирики стал разночинец, раздвинулся масштаб чувствований, с личным органично сплелись социальные чувства. Напряженно размышлял Некрасов о гражданском долге, о геройстве. Созданные им поэтические портреты Белинского, Добролюбова, Шевченко, Чернышевского - это портреты "народных заступников", героев. Первым в легальной печати Некрасов обратился к декабристам ("Дедушка", 1870), к самоотверженным женам декабристов ("Русские женщины", 1872-1873). Он прославлял тех, кто способен идти "дорогою прямою" во времена, "в которые нет ничего желанней, прекраснее - тернового венка...".

Десять лет (1866-1876) поэт работал над книгой поэм "Кому на Руси жить хорошо". В этом эпосе, словно созданном самим народом, глубоко и полно воплотился гений Некрасова, выразивший величие России, ее многомерность, ее полярность:

Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка-Русь!..

Сатирический дар поэта, кроме многочисленных стихов, осуществился в поэмах "Недавнее время", "Современники".
Как правило, произведения поэта появлялись в печати с цензурными пропусками, искажениями. "Сколько великолепных вещей мог бы написать Некрасов, если бы не давила цензура!" (Добролюбов.)

В 1853 году, на тридцать третьем году жизни, Некрасов тяжело заболел. Тяжким недугом был омрачен и период "Последних песен" (1877). "Двести уж дней, двести ночей Муки мои продолжаются: Ночью и днем В сердце твоем Стоны мои отзываются..." - писал Некрасов, обращаясь к Зине, с которой обвенчался во время болезни у себя на квартире 4 апреля 1877 года; жена самоотверженно ухаживала за прикованным к постели Некрасовым. Несмотря на мучительные боли, поэт продолжал работать. По поэтическому свидетельству Полонского, "Перед дверями гроба он Был бодр, невозмутим,- был тем, чем сотворен; С своим поникнувшим челом Над рифмой - он глядел бойцом, а не рабом".

Похороны Некрасова на кладбище Новодевичьего монастыря в Петербурге превратились в стихийную народную демонстрацию. У могилы выступали Достоевский, юноша Плеханов; едва не дошло до стычки с полицией. Когда Достоевский поставил имя Некрасова вслед за Пушкиным и Лермонтовым, присутствующим это показалось даже умалением Некрасова. "Он выше их!"- крикнул кто-то...

Мир поэзии Некрасова многогранен. Одна из его граней - разлад между общественным идеалом и действительностью. Поэт, активно подчиненный "заботам текущего дня", злобе дня (в отличие от поэта "незлобивого"), обнажал уродство современного общества, защищал людей труда, наиболее угнетенных прозой жизни, и стремился воспитать новое поколение не в духе раболепства и угодничества ("Ниже тоненькой былиночки Надо голову клонить"), а в духе кровной вражды с общественной неправдой. Но это отнюдь не исчерпывает его разнообразной проблематики. Ошибкой было бы утверждать, что поэзия Некрасова не решает "вечных вопросов", что она лишена "трансцендентности": и его стих, точно фетовский, часто как бы выходит за пределы рассудка. Это - свойство гения.

Некрасов остро ощущал взаимосвязь человека и природы. На его творчестве лежит отпечаток русского Севера, наполнившего его лирику то светлыми и по-своему добрыми, то мрачными пейзажами. Лучшие времена года в его стихах - зима и весна. Весна противостоит даже смерти и смягчает могильный холод: "...Не бойся стужи нестерпимой: Я схороню тебя весной". Смысл некрасовских строк не бывает однозначен, поэтому любые оределения-ярлыки (певец чиновничества, крестьянский поэт, поэт-гражданин) не подходят ему. Еще в начале XX века поэт и критик С. Андреевский замечал: "Его прозвали "поэтом-гражданином". Что это значит? К чему эта приставка к слову "поэт"? Коренное слово так велико, что всякая приставка может только уменьшить его..." Подобно Пушкину, Некрасов и верил в значение стихотворного слова, и сомневался в нем: "И погромче нас были витии, Да не сделали пользы пером"; утверждал: славе "долгим, ярким светом Не гореть на имени моем" - и предсказывал: "...услышишь песенку свою Над Волгой, над Окой, над Камой..."

Из наследников Некрасова чаще вспоминают поэтов, связанных с крестьянской темой: сюжет "Страны Муравии" Твардовского сопоставляют с сюжетом "Кому на Руси...". Как будто начиная с первого десятилетия XX века можно найти поэта, который оказался бы вне сферы его притяжения. Надсон, Бальмонт, Анненский, Блок, Белый, Маяковский, Ходасевич, Саша Черный, Гумилев, Бунин, Сологуб, Ахматова, Клюев, Заболоцкий, Цветаева, Пастернак... Не только история - живая жизнь русской поэзии непредставима без Некрасова, ставшего, как и Пушкин, частью народного сознания, вошедшего в кровь и плоть отечественной культуры. Поэзия, обладавшая редкой способностью говорить о текущем, когда поблекло текущее, не померкла, хотя это и предрекали. Ее, по дороге к нам, еще и обогатили ассоциации, связанные с иными временами. В годы, когда лицемерно утверждалось, что в стране осуществились идеалы русского революционного движения, по-некрасовски заговорила о народе Ахматова в "Реквиеме"; на строительстве колымского тракта, как свидетельствует В. Шаламов, невинные узники читали "Железную дорогу".

Готовность жить для других - определяющая черта Некрасова - еще не раз отзовется, тревожа и оживляя чувство неисполненного долга перед близкими, родиной, народом.

Источник: Русские поэты. Антология. Т.3. Русская поэзия от Некрасова до Блока. Москва: Детская литература, 1996.